Сага о Бриттланде [СИ] - Наталья Викторовна Бутырская

Странно было бежать вот так: не видя погони. Может, норды уже и думать забыли о нас, а мы все бежали, как вспугнутые зайцы? Но я в это не верил.

Когда в последний раз в Сторборге убивали норда просто так?

По закону ты мог убить человека, но после должен был рассказать об этом первому же встречному. На худой конец второму или третьему. Мы не только убили Хрокра, но и спалили его дом, жену и рабов. Это было неправильно, достойные мужи сначала должны дать возможность уйти женщинам, детям и рабам, а уж потом сжигать дом. Но я уже был изгоем, человеком вне закона. Сейчас норды шли за нами, не зная точно, кто мы. Возможно, они все еще думали, что мы бритты. Хотя я в этом сомневался. Зачем бы бриттам пробираться через полгорода и убивать конкретно этого Хрокра? Не настолько он был уродом и крысой! Рабы в его доме были сыты и жили не так уж и плохо. Может, его сынок и брат решат, что я подкупил бриттов?

Нет, нас не оставят. Хотя бы брат-хельт и сын-хускарл будут идти за нами до самого конца.

А я ведь знал! Думал ведь, что Хрокра лучше оставить напоследок, но не удержался: его проще всего было убить. Сначала-то я думал вызнать про Крыса у мамирова жреца.

Мы выбежали на берег реки Ум и остановились. За полдня река изменилась, вспучилась, потемнела, пошла небольшими волнами. И течение… оно ускорилось. Неужто Нарл за что-то разозлился на нас? Я с сомнением посмотрел на Живодера, плавал он не так хорошо, как любой норд. Сумеет ли перебраться через реку? К тому же я не собирался сразу выходить на тот берег, думал проплыть по реке до нужного притока. Пусть преследователи пошуруют по обоим сторонам в поисках наших следов.

Бритт, видимо, тоже сомневался в своих силах, потому указал на мой топор, на дерево и сказал:

— Ты рубить, я плыть.

Верно придумано! Я срубил крепкое дерево, отсек слишком длинные нижние ветки. Мы оттащили бревно к воде, Живодер срезал несколько ивовых веток, сплел плеть и прикрутил с моей помощью меч к спине.

А потом мы вошли в реку.

Сначала пришлось прикладывать усилия, чтобы отплыть от берега, а потом нас подхватило течение и поволокло вниз по реке. Нужно было лишь крепко держаться за дерево. Хорошо, хоть порогов на реке не было.

Не к месту вспомнился Рыбак. С ним мы так поплавать не смогли бы. Интересно, что водится в этой реке? Только рыбы или есть и твари? Впрочем, тут ходит столько судов, что любое чудовище бы уже выловили. Конунг Харальд бы не потерпел угрозы торговцам у себя под боком.

А нас все тащило и тащило по течению.

Интересно, как норды поступят? Залезут в воду или отправят кого-то к пристани, чтоб прислали корабль?

Я правильно решил. Определенно. Они потеряют нас на реке. Еще седьмицу мы посидим в болоте, на том самом островке, где нашли Халле. Правда, Живодера лучше связать и закопать в землю по самую шею. Кто знает, что ему под чарами болотного конунга привидится? Не проснусь ли я однажды от того, что мои ребра выламывают из груди? Хотя Халле на островке наоборот вырвался из чар и пришел в себя, к тому же конунг-то был бриттский. Может, на бриттов его чары не действуют?

Когда мы добрались до нужного притока, Живодер уже весь посинел от холода. Я с трудом вывел бревно из течения, но остаток пути все же нужно было проплыть самостоятельно. Думал, что придется самому отцеплять руки бритта от бревна, а он выругался, через слово поминая Домну, укусил себя за плечо, отпустил хватку и погреб к берегу.

Как мог, я прикрыл наши следы, и мы побежали к болоту, разогрелись под накрапывающим дождиком. От Живодера шел пар, он пыхтел, но не отставал.

Ночь мы переждали в лесу, даже костра зажигать не стали, а наутро, едва рассвело, бросились дальше. Вскоре я увидел то место, где сожгли Волчару. Кое-какие доски все еще торчали из воды, другие были разбросаны по берегам.

— Наш корабль! — сказал я бритту.

Тот кивнул и спросил:

— Кто? Он убитый?

— Нет. Но скоро мы его убьем.

Осенью болото выглядело еще печальнее, чем летом. Трава пожухла, потеряла яркость и цвет, мхи напитались водой так, что под ногами чавкало. Если бы ноги все еще были сухими, то скоро бы промокли.

Знакомые обрубленные сосенки. Больше ничего не напоминало о нашем пребывании тут. Болото быстро затягивает все следы.

Я уходил дальше на север. Из-за осенних дождей протока раздулась, и если не знать, что дальше холм-остров, то ни за что не догадаешься. Там нас точно не отыщут.

— Плыть туда, — я указал Живодеру направление. — Тут твари. Много. Три-четыре руны. Лучше не убивать, а скорее плыть. Там земля. Понял?

Бритт кивнул. Он уже не улыбался. Долгий путь вымотал его сильнее, чем меня, причем не столько бег, сколько плавание. Я уже понял, что бритты с водой дружили меньше, чем норды. Тут многие не умели плавать. Да и зачем им? Это ж не северные острова, где сплошные горы да моря.

С некоторой опаской я поплыл вперед, Живодер за мной. В тот раз воды тут почти не было, скорее жижа с мшинами и храпунами, большую часть которой мы перешли, а не переплыли. Сейчас же земля почти сразу ушла у нас из-под ног, и мы погребли.

Когда я почти решил, что ошибся, и тот холм полностью покрылся водой, приметил впереди что-то темное.

Частокол!

Вода вплотную подступала к нему.

Я подсадил Живодера, с некоторым трудом вскарабкался следом. И замер. Из домика, что еще сохранил стены и часть крыши, тянулась тоненькая струйка дыма. Тут кто-то жил? Сейчас?

Бритт рвал плети, удерживающие меч на спине, я вытащил топор из поясной петли.

— Кто здесь?

Из домика послышался шум, а потом оттуда вышел человек, которого я никак не рассчитывал увидеть посередине болота.

— Наконец ты пришел. Я уж боялся, что не доберешься, — сказал Ульвид с доброй улыбкой.

Глава 9

— Наконец ты пришел. Я уж боялся, что не доберешься, — сказал Ульвид Безотцовщина. Норд, который приютил меня в своем доме, когда я потерял хирд и Тулле, который дал хорошие советы и выслушал мою историю.

Живодер справился с размокшими плетьми и высвободил меч, будто и не видел полновесной десятой руны. Я еще держал топор наготове,